Я люблю вспоминать.
Потому ли это, что жизнь сегодняшняя не так хороша, как обещала быть,
или, может, оттого, что просто-чем старше становишься, тем меньше
остается времени на ощущения?
Хотя так бывало и раньше-зимой, на лекциях в промозглых аудиториях,
воспоминания о лете уносили меня на горячий желтый песок, под рокот
волн, посвистывание легкого бриза, крики пляжных волейболистов...
Мы ходили на "Химик"-был такой полудикий пляж в Сухуми, чуть дальше
переполненного "Медицинского" (кто его так назвал? почему?-тайна,
покрытая мраком). На "Медике" была пристань для катеров, такая дощатая,
с билетной будкой. Катера ходили каждые полчаса, маршрут город-пляж, 10
минут-и ты на месте. Билет стоил 10 копеек.Катер причаливал с ужасающим
воем, веселые загорелые матросы перекидывали деревянные мостки: идешь
по ним и вспоминаешь старушку Агнию Барто... Метров двадцать пристани,
а внизу-море людских тел, аж песка не видно. Но нам-не сюда, сюда ходят
только курортники, которые не знают лучших мест и не умеют плавать так,
как мы. О, это великолепное презрение аборигенов!
Спускаемся по деревянной же лесенке , через пару шагов другая -уже
каменная-выводит нас на Тбилисское шоссе, на которое мы и сворачиваем в
направлении Синопа. Через метров 150-200 начинается сосновый лесок,
через него вьется, между шоссе и железнодорожными путями, веселая рыжая
тропка, вся в опавших сосновых иголках. Шишек тоже полно, но они
старые, все какие-то раскоряченные. Если повезет, можно найти молодую
шишечку, она немножко липкая от смолы, с плотно прижатыми чешуйками,
пахнет очень по-сосновому. Берешь ее домой, с почетом водружаешь на
полку, даже лаком для ногтей, взятым без спросу, покрываешь, а она
через пару недель-все равно раскорячивается.
Тропинка ныряет под эстакаду-там уже начинается песок, пока еще
прохладный, лес не дает ему нагреться. Но стоит зайти за невысокий
заборчик, символически отделяющий пляж от железнодорожной насыпи-и
песок становится обжигающим, рокот моря заполняет уши, а душу
переполняет восторг и счастье-наконец-то! Наконец мы пришли !!!
Пляж Химик-целиком песчаный, только метрах в трех от кромки воды
-сиротливая полоска гальки, очень мелкой, как будто она старается
притвориться песком. Из веяний цивилизации там есть лодочная станция ,
а может, и не лодочная, а спасательная-кто ее разберет, вечно закрыта.
Тем не менее, какие-то мужики постоянно пьют возле нее пиво, играют во
все подряд игры-от шахмат до карт, и непрерывно ругаются,но не по
злобе, а в качестве звукового сопровождения. Еще там есть тент-одна
штука, редкие зонтики ( в отличие от "культурного" Медика, где и
спасательная станция, и репродуктор, орущий вперемешку песни и
объявления, и медпункт, и бетонные двухэтажные тенты с душевыми и
раздевалками, а уж зонтиков-через каждые три метра), три кабинки
посередь песка и разбросанные там и сям деревянные топчаны без ножек.
Найти топчан-большая удача. Иногда мы , дети, их караулим: компания еще
только собирается уходить и вяло складывает свое хозяйство, а мы уже
тащим законную добычу к нашей лёжке.
На пляже полагается играть в интеллектуальные игры-города, слова,
буриме. Карты придут позже, лет в 15, и играть в джокер меня научит моя
первая любовь. Но это -совсем другая история(с). Играем непосредственно
по приходу, потому что перед купанием следует "остыть"-жестокий и
нелепый обычай моего детства. То есть у тебя в одном месте уже
пропеллер раскрутился до десяти "же", а тебе предлагают посидеть на
полотенечке и угадать город на букву "у". И я даже еще не умела
ругаться! Проигравший должен был потом "возить" на себе выигравшего в
соленой водичке, доставать брошенные камни со дна, в общем всячески
угнетаться выигравшей стороной. Впрочем, это рабство - из разряда
счастливых.
На пляже продается самая вкусная в мире вещь-кукуруза, сваренная не
дома, по всем правилам, в чистой кастрюле, и поедаемая при помощи
ЧИСТЫХ рук, а купленная у тетки, которая варила ее черт знает где,
носит по пляжу в неизвестно как вымытой и вымытой ли вообще таре, соль
насыпает на кусочек газетки из невероятно залапанной баночки, а рук
никто не моет-потому что: ЗАЧЕМ? ВСЕ РАВНО В МОРЕ КУПАЛИСЬ, а оно все
дезинфицирует: в нем-ЙОД!
Я хочу передать вам это ощущение-из теплой, ласковой,легкой воды,
нанырявшись до звона в ушах, напрыгавшись со сплетенных рук, выползаешь
на берег-и с размаху кидаешься всем телом в раскаленный песок. Контраст
между огнем песка и прохладой овевающего тылы ветерка-ошеломляет.
Приоткрываешь глаза и видишь, как над песчаными волнами дрожит горячее
марево. И оглушительно звенят цикады. Мимо проезжает поезд, веселые
люди машут из его окон руками, и мы машем в ответ. Счастливого пути.
Желтый
песочек на Химике и цикады меж сосен утратили свое очарование годам к
пятнадцати. Тишина, нарушаемая плеском волн и перестуком колес на
рельсах плохо сочетаются с пубертатным периодом, знаете ли. В это время
сердце трепещет в груди, с лунного диска смотрит на тебя Пол Маккартни
и поет "Йестедей" исключительно для тебя. И неважно, что делает он это
посредством пойманной по ВЭФу непонятной радиостанции Voice of Peace,
по средам, с часу до двух ночи.
Все равно заливаешься сладкими слезами, вычленяя из хрипов и свиста помех волшебные ноты.
О скушный Химик, прибежище одиноких курортников почти что пенсионного
возраста и малых детей! Прощай-мы больше не увидимся с тобой, потому
что нам время переходить на "Интурист".
Это тоже был не просто пляж, а знАковое место для сухумской
молодежи. Вы помните пристань для катеров? так вот, спускаясь по
лесенке и направо-это дорога на Химик. По лесенке и влево-заплатите 10
копеек и добро пожаловать на "медик"-медицинский пляж. Вдоль него
тянется бетонная дорожка, по которой идешь-идешь и плавно попадаешь с
медика на Интурист.
Чему обязан был этот пляж своим гордым названием, совершенно непонятно.
Возможно, что когда-то его бетонные двухэтажные тенты строили пленные
фашисты, за отсутствием других "интуристов" называемые именно так?
Или может, свежеоткрытый пляж тешил бледные тельца заезжих гостей? А
вот еще одна версия-интуристы по-партизански переползали туда с
пограничного закрытого пляжа Турбазы имени 15 съезда ВЛКСМ, в народе
называемой турбазой Мишвелиани (по фамилии директора), очевидно, с
целью поухаживать за девушками высшего класса, водившимися в наших
местах...
Так или иначе, он назывался именно так и был оборудован теми самыми
бетонными тентами, причем дорожка пешеходная проходила на уровне
второго этажа и к морю можно было спуститься по крутым лесенкам по
бокам каждого тента (всего их было шесть, если я не ошибаюсь).
Получалось , что каждый "первый этаж", назовем его ре-де мер (по
аналогии с res-de chaussee, что у французов означает первый этаж, а
дословно-уровень шоссе) имел позади закругленную бетонную стенку,
спускающуюся широкими пологими ступеньками к песку. Песок, кстати
сказать, был только под тентами, дальше до самого моря шла
галька-мелкая, крупнее, еще крупнее, камни.
На этом пляже были волнорезы-наверное, этот фактор играл решающую роль
для юношей, желающих повыпендриваться перед девушками и наоборот. Ведь
с волнореза можно так эффектно нырнуть ласточкой в теплую золотистую
воду и вынырнуть метров за 10-15, когда все уже потеряли надежду
увидеть тебя не в виде утопленника.
Замыкала пляж очередная пристань, но катера туда никогда не
причаливали. Я вообще ни разу в жизни не видела возле нее ни одного
функционирующего плавсредства. Собственно, стояла она уже как бы на
территории закрытого пляжа турбазы, но тем не менее, мы доплывали до
нее, спыгнув с конца последнего волнореза, вскарабкивались по каким-то
шатким конструкциям до самого верха и уже оттуда опять-таки прыгали
вниз. И вовсе не такая она была высокая-ну, метра четыре, от силы пять,
но прыгнуть сверху-это было круто, главное, купальник не потерять в
процессе влета в воду.
Самым престижным на этом пляже был последний тент. Там ты был "в теме".
Девочки, намотав на чресла красивенькие полотенички, спокойненько
шеcтвовали в водичку, мальчики доставали карты, пасту, тетрадку в
клетку и начинали резаться в джокер (initial), кинга (intermediate)и
преферанс(advanced). Конечно, вся эта бодяга сопровождалась взаимными
перестрелками при помощи взглядов искоса и из-под ресниц, а также
нечаянными уроняниями полотенчиков (девочки) и пробеганием-
мимо-девочек-и-с-невероятным-грохотом-плеском-взбрызгом-киданием
-головой-вперед-в-море (мальчики). После чего девочки многозначительно
переглядывались , передергивали плечиками и весь их вид говорил:"Вот
дурак!" А одна краснела. Ну понятно, почему. И все это-под песни
"итальянцев", вопли детей, взрывы хохота, крики чаек, шипение
откатывающихся волн, объявления пляжного радио...
На волнорезах можно было собирать мидии-большие черные ракушки,
намертво вросшие в бетон. Это занятие требовало самоотверженности и
выносливости. Потому что крупные мидии росли почти совсем у дна на
порядочной глубине и чтобы их достать, надо было: а) нырнуть поглубже,
б) обнаружить подходящие мидии, в) отодрать их от волнореза. Отдирали
мы их руками, так как никто никогда не брал с собой на пляж ничего,
кроме карт и шариковых ручек, а ими не очень-то поотдираешь. Мидии
резались нещадно. Руки после их сбора были похожи на недошинкованный
продукт-все в глубоких порезах. Мы не сдавались и набирали на большой
котелок. Но на этом мучения не заканчивались, нет! Мидии надо было
отскрести от водорослей и прочей морской дребедени, наросшей на них за
годы жизни и только потом их можно было готовить. Такое экзотическое
животное может приготовить только специалист, а
специалистами по мидиям в Сухуми всегда были греки. Нэпса, гречанка,
подружка моей бабушки, научила нас делать мидиевый плов-в котел с
мидиями насыпается рис, добавляется вода, специи и все это варится на
медленном огне до готовности риса. В процессе варки мидии раскрываются,
рис попадает внутрь и самой мидии не видно, что очень важно, потому что
если ты ее увидишь, то долго не будешь хотеть не только мидиевого
плова, но и всей остальной еды всех кухонь мира. А будешь хотеть
поскорее проблеваться и забыть этот эксперимент, как страшный сон.
Мудрые греки, пусть и не очень древние, благоразумно предусмотрели этот
вариант и сделали все, чтобы его предотвратить.
Через пару лет Интурист надоел нам хуже горькой редьки. В джокер и
прочие игры играть мы уже научились, компания "своих" мальчиков у нас
образовалась, и мы стали находить этот пляж чересчур людным и излишне
"пафосным". Нас стало тянуть "на волю, в пампасы". Плюс ко всему, мы
все начали курить, а делать это при большом стечении народа в Сухуми
молодым девушкам было катерогически не рекомендовано. Знакомых-пруд
пруди, один увидит, другому скажет (обязательно! всенепременнейше!),
пойдет звон, обрастая подробностями и вот уже от твоих крылов остались
два огрызка, а перья с пухом прилипли к дёгтю, покрывающему тебя
толстой коркой... Собственно, покурить в безопасности в черте города
можно было только в одном случае-находясь в закрытом помещении,
запершись на все замки и ни в коем случае не подходя к окну. Но это-
совсем другая история...