Наступил 1942 год. После первого успеха в Битве под
Москвой советские войска преследовали неудачи на юге. К лету
положение стало хуже, чем в 1941 году. На кавказском фронте и в Крыму
сложилась тяжелая обстановка.
Вдоль побережья Черного моря от Анапы до Поти, а затем на Батуми
наступала 17-я немецкая армия. Через Главный Кавказский хребет на
Сухуми и Кутаиси пробивался 49-й горно-стрелковый корпус.
На Северном Кавказе из района Пятигорска и Прохладное в направлении
Орджоникидзе, Грозный Махачкала, Баку наступала первая танковая армия.
В середине августа начались ожесточенные бои частей 46-й армии
Закавказского фронта на перевалах Главного Кавказского хребта против
49-го горнострелкового корпуса. К моменту выхода немецких войск к
Главному Кавказскому хребту многие перевалы оказались не занятыми
советскими частями. Перевалы к обороне подготовлены не были.
В сторону Туапсе через Сухум продвигались маршевые колонны наших
войск. В городе скопилось много беженцев. Некоторые из них
устраивались, где могли. Остальные уезжали дальше на восток. Многие
из них у себя дома побывали под бомбежкой, потеряли близких, жильё. Они
рассказывали местным людям о своих переживаниях. Те в свою очередь им
сочувствовали.
Однажды в крепости на берегу
моря во время купания я познакомился с беженцем из Туапсе. Мальчишка
был старше меня года на два и полнее. Его звали Васей. Он много
рассказывал о бомбежках, подробно описывал их. Нам, ребятам, было
интересно и мы задавали ему много вопросов. Мы подружились, каждый день
встречался с ним, ходили на море купаться. Он был начитанным
мальчиком, рассказывал о прочитаном. Пообещал дать мне прочитать
книжку " Всадник без головы".
В порту
на рейде появились пароходы. Они по очереди пришвартовывались к
пристани. С них разгружались эвакуированные дети из детских домов и
тяжело раненные с фронта.
Их отвозили на железнодорожный вокзал и оправляли дальше в глубь страны.
Площадь перед пристанью была огорожена высоким деревянным забором. В
нем были проделаны дыры, в которые многочисленные жители города
наблюдали за расположенными прямо на асвальте тяжело раненными.
Мы - детвора тоже смотрели на эту ужасную картину. Обрубки тел
перебинтованные пропитанными кровью бинтами. Их эвакуировали сразу
после ранения. Были случаи, когда жители обнаруживали среди раненых и
детдомовцев своих знакомых или родственников.
Жители приносили различные фрукты для раненных и детей.
В нашем дворе было два дома. Один (основной) одноэтажный вытянутый в
линию, покрытый черепицей. Он состоял из восьми квартир, обращенных
дверьми и окнами во двор. Каждая квартира состояла из одной комнаты и
остекленной веранды. Перед некоторыми верандами были виноградные
беседки.
В левой части двора стоял
одноэтажный четырехквартирный квадратный дом с высокой, покрытой
дранкой крышей. Напротив него справа стояли два сарая. В одном,
оштукатуренном, проживал грек Яне, приехавший из деревни.
В правой части двора вдоль ограды стояли деревянные сарайчики. Летом в них
готовили еду, мастерили, отдыхали, хранили кое - какие вещи.
В центре перед греческим домиком и сарайчиком стояли низенькие
скамеечки, на которых в хорошую погоду сидели и беседовали женщины.
Жильцы летом занимались различными делами во дворе.
Спереди двор был огорожен деревянным забором. В центре были ворота и
калитка. Рядом с калиткой - водопроводный кран. Вода в нем была
холодная и вкусная. Она подавалась от какого-то глубокого колодца.
Набрать из нашего крана воды приходили с соседних улиц. Иногда
образовывались очереди. Летом часто город оставался без воды. В нашем
же кране вода была постоянно.
Наш двор выходил на мощенную булыжником улицу. Он имел адрес: улица Портовая,
дом N 14.
Прямо напротив нас на противоположной стороне улицы стояли склады
"Заготзерно". Это одноэтажные вытянутые колбасой, покрытое железом с
полукруглыми крышами, здания. Там в мешках хранилось большое
количество зерна и муки.
План нашего двора и прилегающих улиц.
Во двор часто заскакивали попить холодной водицы моряки, разгружавшие
грузовые машины у складов. Они рассказывали, как переплывали на
подручных средствах через керченский пролив. Как их при этом бомбили
немцы. Рассказывали о многих погибших. Говорили, что пролив покраснел
от крови. Керчь покидали через пролив, кто как мог. Это было
трагическое событие. Огромное количество наших войск было отрезано и
попало в плен.
Заходили во двор поговорить с женщинами и две морячки санитарки. Им чудом удалось переправиться через пролив.
Среди моряков выделялся один весельчак и шутник. Коренастый,
плотного телосложения, с открытым лицом. Он своими шутками веселил
наших женщин.
На пересечении улиц Сталина и
Орджоникидзе напротив центральной почты и автостанции находился базар.
Там и вокруг него собиралось много людей. Особенно в выходные дни.
Приезжие и местные жители покупали на базаре мясо, масло, мацони,
овощи и фрукты. За рынком тянулась большая "толкучка".
Здесь
продавались и покупались самые разнообразные вещи, велись азартные
игры, инвалиды войны под гармошки пели (раскинулось море широко...,
солнце всходит и заходит, а войны конца все нет... ) и другие
заунывные песни.
Там крутились местные
известные урки, обрабатывая приезжих из деревень крестьян и некоторых
небдительных горожан. Обворовывали у всех на глазах и никто не смел
предупредить жертву. Наказание последовало бы незамедлительно - лезвием
бритвы крест на крест исполосованное лицо. Об этом все знали и только
наблюдали. Да и психология тогда такая установилась, что предупредить
жертву считалось "западло".
В июле днем в
одно и тоже время высоко в небе стал появляться немецкий самолет. Он
блестел на солнце очень высоко и казался маленьким. У него был
характерный волновой ударный звук. Когда он подлетал к городу зенитные
батареи, расположенные на сухумской горе, открывали интенсивный
огонь. Небо покрывалось облачками разрывов. Через некоторое время
раздавался свист падающих осколков. Люди прятались от них под разными
навесами и с любопытством наблюдали за разрывами в небе. Однако,
снаряды не достигали самолета и тот продолжал безнаказанно лететь,
разворачиваясь в сторону моря. Через некоторое время он скрывался из
вида, народ выходил из-под укрытий и вскоре о нем забывал.
Так продолжалось продолжительное время и постепенно к этим событиям стали привыкать.
Было начало августа 1942 года. Стоял жаркий день. Ко мне пришел Вася
и принес обещанную книгу "Всадник без головы". Мы стояли у калитки
нашего двора. Напротив, у складов трудились моряки, загружая мешки и
коробки с продуктами.
Вася рассказал мне краткое
содержание книги. Мы попрощались и он ушел в сторону крепости. Было
четыре часа дня. Больше я его не видел.
Я
взял книгу, зашел домой на веранду, лег на деревянную тахту головой к
застекленным окнам, развернул книгу и стал её с интересом
просматривать. В комнате отдыхала мать с моей трехлетней сестренкой
Таей. Старшая сестра Валя с двоюродными братьями Эдиком и Толиком ушли
в кинотеатр "Апсны".
Просматривая книгу, я
услышал знакомый приближающийся волновой гул немецкого самолета. На
этот раз он был непривычно громким и раздавался со стороны моря. Гул
все усиливался.
Я успел подумать: опять немец летит.
Раздались три пулеметные очереди -, короткий, средний и длинный (трр,
... трррррр,......, тррррррррррррр). Прогремел невероятной громкости
треск. Я, видимо, частично потерял сознание. Как во сне чувствовал, что
меня сбросило с тахты, шмякнуло о противоположную стенку веранды и
закрутило. Я чувствовал, как на мою ногу наваливается что-то тяжелое.
Воображение рисовало, что это был кусок разорвавшейся бомбы. Мне
казалось, что бомба попала прямо на меня и я был в недоумении - как же
я еще жив? Или я уже на том свете?
Сквозь
сознание доносился испуганный протяжный женский крик. Приходя в себя, я
почувствовал, что лежу на полу в куче битого стекла под опрокинутым
столом. Выбрался из под него, поднялся. Стояла плотная известковая
пыль. Рот забило ею. Стало трудно дышать. Почувствовал, что от виска
по лицу и левому плечу стекает что-то теплое. Женский крик продолжался.
Сквозь пыль я увидел кричащую от страха мать с Таей на руках. Увидев
меня с окровавленной щекой и плечом, она испуганно прижала меня к себе.
Мы выскочили во двор. Он был окутан клубами известковой пылью.
Слышались крики. Раздавались залпы зениток. Сверху со свистом сыпались
осколки от разорвавшихся снарядов. Все со двора собрались под
виноградной беседкой у Демирташевых.
К нам
с улицы забежало несколько человек, чтобы укрыться от осколков,
падающих сверху. Одна бабушка с соседнего двора прижимала к животу
вылезшие кишки. Мы смотрели на неё. Но помочь не могли. Под беседку
заскочила девушка с нашей улицы. Она была необычайно красива. Черные
волосы контрастировали со светлой бархатной кожей лица. Она Жила
неподалеку от нас. Часто проходила по улице мимо нашего двора и все ею
любовались.
Заскочив во двор, она зашла к нам под беседку и
возбужденно стала что - то рассказывать. Мы смотрели на неё и вдруг
женщины закричали.
Со лба девушки били две тонкие струйки
крови и обрызгивали стоящих рядом. Девушка ладонью зажала лоб и
замолчала. Прошло более полувека, но эта картина, когда о ней
вспоминал, ясно вставала перед глазами.
Постепенно зенитная канонада стихла, пыль улеглась. Левой ладонью я
зажимал ранку у виска, но кровь продолжала идти. Левый бок был испачкан
кровью. Видимо осколком стекла была порезана жилка у виска.
Прозвучал сигнал отбоя воздушной тревоги.
Все пошли в свои квартиры. Стеклянные веранды оказались без стекол.
Штукатурка с потолка, мебель и вещи лежала на полу. Все перемешалось.
Я отыскал полотенце, пошел к крану намочил его, выжал и перевязал голову, смыл кровь.
Кто-то сообщил, что подъехала санитарная машина. Мать послала меня к ней, чтобы сделать перевязку.
Выйдя на улицу, увидел страшную картину. Прямо перед калиткой на
мостовой в луже крови лежал мужчина с развороченным животом и с
вывалившимися внутренностями. В нескольких метрах стояла его
двухколесная тачка. Это был всем известный турок. На своей тачке он
развозил различные грузы и часто - мимо нашего двора.
Напротив двора горели разбитые грузовые машины, зияла воронка, валялись
тела. Деревянный двухэтажный дом во дворе напротив обрушился, обнажив
тыльную стену табачной ферматационной фабрике.
Во время взрыва велась погрузочно-разгрузочная работа. Почти все моряки
погибли. Части тел находили потом и в нашем дворе. В тот день веселый
моряк также был в рабочей команде и, видимо, как и остальные, погиб.
Я подошел к санитарной машине. Около нее суетились санитары, заносили
раненных, оказывали им помощь. Рядом стоял подъехавший грузовик. На
него складывали тела погибших. Я попросил санитарку сделать мне
перевязку. Она предложила мне сесть в машину, чтобы ехать в скорую. Я
отказался и вернулся домой.
В нашем дворе обрушилась крыша стоящего отдельно четырехквартирного дома.
Мы с матерью ждали, когда прибегут Валя, Эдик и Толик. Наконец они
сильно перепуганные вбежали во двор. Мы собрались все вместе.
У нас во дворе с недавних пор жила тетя Лида с дочкой Юлей. Красивая
женщина, кажется, жена дипломата или разведчика, который вечно
находился в отъезде. У неё был любовник, большой начальник, который
проживал в доме около магазина "Детский мир". Дом находился на
пересечении улицы Сталина и улицы Октябрьская. Когда все в нашем дворе
стали искать способ покинуть город, тетя Лида предложила матери послать
меня к своему любовнику и передать её просьбу прислать нам машину для
выезда из города. Мать согласилась. Тетя Лида объяснила мне, как его
найти. Я с повязкой (мокрым полотенцем) босиком выбежал за ворота,
повернул налево, добежал до следующей улицы (Октябрьской) и пошел по
ней.
Вокруг валялись куски бетона, штукатурки и битые стекла.
Я шел по центру улицы. В то время в городе асфальтированными были лишь
улицы - Сталина, Ленина и набережная Руставели. Остальные были покрыты
булыжником, а грунтовые тротуары - пылью.
Пересек ул. Лакоба (совр. назв.) и пошел дальше, стараясь не запутаться
в электрических проводах. Деревянные опорные столбы были повалены. Не
доходя до ул. Сталина, слева было много народу и пожарные машины. Там
был большой двор. В нем трехэтажный длинный кирпичный дом с
застекленной деревянной верандой. Во двор попала бомба. Дом был
разрушен. Погибло много людей. Работали пожарные и спасатели.
Подходя к улице Сталина, увидел народ. Над Детским миром поднимался
густой дым. Я узнал, что туда попала зажигательная бомба и сейчас там
работали пожарники.
Медленно, оглядывая все по сторонам, я отправился назад. Маме и тёте Лиды рассказал об увиденном. Вариант эвакуации отпал.
Со двора некоторые семьи стали уходить. У всех было чувство, что бомбежка вот - вот повторится. Мы не знали, что делать.
И тут наша новая соседка тетя Феня Даниленко (с малолетними сыновьями
Жориком и Колей) предложила матери пойти в ВИЭМ, где проживала ее
близкая подруга.
Мы собрали вещи первой
необходимости, завернули их в простыни и все вместе пошли. По улицам
подобно нам двигались нагруженные вещами люди. Они спешно покидали
город.
Выбрались за железнодорожную станцию им. Бараташвили
и добрались в ВИЭМ. Поднялись в большой сад. Нас встретила
встревоженная тети Фенина подруга. Мы разместились в саду под
деревьями.
Завыла сирена воздушной тревоги. Все легли на землю. Со стороны
перевала послышался нарастающий гул самолетов. Лежа, я всматривался в
небо. Из - за гор быстро приближались пять низколетящих самолетов.
Центральный самолет летел немного впереди остальных. Он отличался
какой-то серебряной белизной. Когда они прошли над нами от них стали
отрываться бомбы. Под центральным самолетом треугольником зависли три
бомбы. Они быстро растворились в воздухе. Через некоторое время со
стороны моря прогремели взрывы. Самолеты удалились. Прозвучал отбой
тревоги.
Через некоторое время со стороны
гумистинского аэропорта в сторону Тбилиси низко пролетел наш
пассажирский самолет "Дуглас". Мы удивились - как летчики не боятся?
Ведь их в любой момент могут сбить. Тогда мы не знали, что немецкие
истребители в наш район не долетали, абомбандировщики за самолетами не
охотятся.
Ночевали в саду под открытым небом.
Ночью со стороны ущелья послышался топот лошадей. Проскакала конница.
Раздавались какие - то крики. Затем началась автоматная стрельба. Потом
все утихло. На другой день нам сказали, что ловили диверсантов, которые
хотели взорвать тоннель.
На другой день мы с матерью сходили домой и забрали необходимые вещи.
Шли по опустевшему городу.
Потом узнали, что в пароход с раненными бомба не попала, а вот в
пароход с эвакуированными детьми попала и он затонул. Большинство
детей погибло.
Тяжелораненых спешно уносили
с парохода, оставляли на припортовой площади и бежали назад за
оставшимися. С площади их перевозили в парк им. Сталина и размещали
под пальмами и кустами. Там они и ночевали в ожидании эвакуации.
Мы вернулись в ВИЭМ. Взрослые стали советоваться, как дальше быть.
Было принято решение идти в Дранды. Это около 20 километров от Сухума.
Там проживала с семьей подруга матери и тети Фени. Её муж работал
завхозом драндского совхоза. До этого они жили напротив нашего двора в
теперь уже разрушенном доме и переехали в Дранды за несколько месяцев
до бомбежки.
У них можно было на некоторое время устроиться. Собрались и решили с утра пораньше двинуться в путь.
Недалеко от нас, внизу находился железнодорожный тоннель. К железной
дороге и тоннелю примыкал ботанический сад. Иногда проходили поезда.
Вечером, когда стало темнеть, послышался шум приближающего поезда. В
тоже время со стороны гор мы услышали гул низколетящего самолета. Он
пролетел вдоль ущелья и появился над поездом, когда тот уже втягивался
в тоннель. Раздался сильнейший грохот от взрыва бомбы. Поезд скрылся в
тоннеле, а бомба попала в ботанический сад рядом с железной дорогой.
Утром мы со связанными узлами, поблагодарив приютившую нас хозяйку,
пошли на выход из города. Нас было десять беженцев: мать с трехлетней
Таей на руках, я с двоюродными братьями Эдиком и Толиком, Валя, тетя
Феня Даниленко, ее мать.
бабушка, Жорик и Коля. Каждый был загружен по возможности. Мы с Эдиком
несли на плечах связанные из простыней узлы. Приходилось часто
останавливаться и отдыхать.
Вышли за город и пошли мимо Келасури по драндовской дороге. У Маджарке сделали большой привал.
Отдохнув, пошли дальше. Впереди был Гульрипш. Шли не одни. Вдоль всей
дороги двигались такие же беженцы, как и мы. Иногда встречались
знакомые. Разговор шел о том кто куда направляется. Многие имели
родственников в деревнях и шли к ним.
К
середине дня усилилась жара. В небе стали появляться одиночные немецкие
самолеты. Когда они пролетали над городом, по ним зенитки вели яростную
стрельбу. Люди иногда прятались в кустах на обочинах. Когда самолеты
подлетали к г. Очамчира, их там тоже встречал огонь зениток.
Прошли Огудзеры. Постепенно стали привыкать к маршу. Часто отдыхали.
Во второй половине дня пришли в Дранды. Городок славился тем, что у
него была знаменитая тюрьма. Она была набита уголовниками.
Бывшие наши соседи приняли нас с большим сочувствием. Накормили. Мы
расположились у них в саду. Мама с тетей Феней рассказывали своей
подруге о прошедших событиях. Её муж работал завхозом пригородного
совхоза. Он сказал, что для нас в пригородном хозяйстве выделит место
для проживания. На другой день утром мы с сопровождающим отправились
пешком туда. Тетя Феня с семьей осталась в Драндах.
В Пригородном, недалеко от реки Кодори, мы прожили до декабря месяца.
Такими мы были в 1941 году. Мне 11, Таи 2, Вале 13 лет.
Полеты немецких самолетов продолжались еще долго. Иногда они сбрасывали на Сухум бомбы.
Как-то, находясь у реки Кодори, мы наблюдали такую картину:
Вдали в километре от нас у впадения реки в море виднелся
железнодорожный мост. Через него частенько проходили грузовые составы.
Мы увидели, как со стороны Очамчир приближался состав.
Внезапно появились три немецких самолета и стали пикировать на мост.
Зенитная батарея, прикрывавшая его, открыла интенсивный огонь. На фоне
заходящего солнца видно было, как трассирующие снаряды пролетали между
самолетами. Те, маневрируя, сбросили несколько бомб, которые пролетели
мимо моста и упали в реку.
Попытки немецкой авиации разбомбить мост продолжались
еще долго. Иногда ночами слышался гул самолета, раздавались стрельба
зениток и отдаленный взрыв бомбы. Немцам так и не удалось разрушить
кодорские мосты, имевшие стратегическое значение.
Мать, ездившая в Сухум за хлебом, который она получала по
нашим карточкам, Рассказывала нам о происходящем в городе. Раненых
продолжали привозить в порт. Их разгружали и сосредотачивали в парке
имени Сталина. В его центре на постаменте стояла большая статуя вождя
с протянутой рукой. Бомба упала рядом с памятником. Он устоял. Осколки
оставили на нем свои следы. А вот раненных погибло много. В одном
квартале от нашего двора на пересечении улиц Портовой и Ордженикидзе
стояло двухэтажное большое здание армянской школы. С началом войны там
разместились пограничники и призывной пункт. Ночью бомба попала в
угол здания и разрушила его. Были жертвы.
В районе Маяка
был поставлен плавучий док для ремонта кораблей. В доке
ремонтировался танкер "Эмба". Как-то вечером мы сидели на тротуаре у
нашего забора, разговаривали и лузгали семечки. Вдруг земля под нами
вздрогнула а со стороны маяка прогремел глухой взрыв, потом второй.
Немецкая подводная лодка нанесла торпедный удар по доку и Эмбе.
У моей однокласснице там работала официанткой мать. Она погибла
Мы часто приходили в порт. Там у пристани стояли сторожевые военные катера.
Иногда в обед повар (кок) выносил большие кастрюли с остатками супа, макарон
или каши. Мы ожидали со своими котелками. Как правило, нам чего-нибудь
перепадало. Иногда в акваторию заходила немецкая подводная лодка.
Завывала сирена. Катера срывались в море, прочесывали бухту, сбрасывали
глубинные бомбы. Вслед за ними после взрыва бомбы на поверхности
появлялся большой пузырь. Подводная лодка удирала, а катера
возвращались к пристани. Как-то раз прошел слух, что они потопили
подводную лодку. Вроде на поверхности появились масляные пятна.
Наша авиация заметно активизировалась. При появлении немецких самолетов
с гудаутского аэродрома взлетала пара МИГов. Немцы уходили в сторону
моря. Наши их преследовали и открывали огонь. Весь город наблюдал. Один
раз мы увидели, как за немецким самолетом потянулся шлейф дыма. Потом
говорили, что он упал в море.
![Обстановка на юге весной 1942года []](http://artofwar.ru/img/c/chernyshew_e_w/text_0050/kartasobstanowkoj..jpg)
![Сухумская гавань. []](http://artofwar.ru/img/c/chernyshew_e_w/text_0050/suhumskajagawanx..jpg)
![Наш двор []](http://artofwar.ru/img/c/chernyshew_e_w/text_0050/nashdwor.jpg)
![Ул. Октябрьская []](http://artofwar.ru/img/c/chernyshew_e_w/text_0050/ul.oktjabrxskaja.jpg)
![Центр Сухума, 50-е годы. []](http://artofwar.ru/img/c/chernyshew_e_w/text_0050/centrsuhuma.jpg)
![Мама с Таей []](http://artofwar.ru/img/c/chernyshew_e_w/text_0050/mamastaej.jpg)
![Я, Тая, Валя 1941 год. []](http://artofwar.ru/img/c/chernyshew_e_w/text_0050/nashefoto.jpg)
![Река Кодор, 2002 год. []](http://artofwar.ru/img/c/chernyshew_e_w/text_0050/rekakodory.jpg)
![Река Кодор 2 000г. []](http://artofwar.ru/img/c/chernyshew_e_w/text_0050/rekakodor.jpg)
